Тютчев и Фет. Разделение сиамских близнецов

Эпизод: 01
Аудио: Mave, Яндекс.Музыка, Apple Podcasts, Zvuk
Видео: YouTube, RuTube, VK, Дзен
Дата: 30 января 2024

Транскрипт

Тютчев и Фет. Они всегда вместе. Как Ежи и Петруччо. Поэтому этот эпизод подкаста и называется «разделение сиамских близнецов».

Кстати, у Тютчева есть стихотворение «Близнецы», очень мощное.

Сиамскими считаются такие братья, которые срослись еще в утробе матери, и разделить их можно только хирургически. Вот и Тютчева с Фетом проходят на одном уроке литературы, издают в книгах под одной обложкой, не повезло им и родиться в один день, пусть и с разницей в семнадцать лет. Выглядит так, как будто они взаимозаменяемы.

Но так ли они похожи, как принято об этом думать? Вот об этом мы сегодня и поговорим.

О чем все обычно говорят, когда речь заходит о Тютчеве и Фете, и о чем мы не будем говорить? О стихотворении «Умом Россию не понять…», о «Люблю грозу в начале мая…», о том, какая настоящая фамилия Фета и вообще о биографиях этих поэтов. Нас интересуют только тексты.

По словам Петра Бартенева, издателя журнала «Русский архив», он однажды привез Фету «три французских стихотворения Тютчева и попросил перевести их, так как де его Муза сродни тютчевской», так что представление о поэтическом родстве Тютчева и Фета давнишнее, родилось еще в XIX веке. И да, Тютчев писал стихи на французском.

Но и его русскоязычные стихи звучат в окружении современников очень необычно. Давайте сравним. Вот стихотворение второстепенного поэта из 1830-х Константина Бахтурина:

Однообразные досуги
Сменили бешенство страстей;
Без вдохновенья без подруги
Проходит время юных дней.
Я свыкся с хладной тишиною,
Душа печальна и нема.
Живу в забвеньи сиротою,
Нет грез для сердца и ума.

Вполне пушкинские по духу и смыслу стихи с узнаваемыми словами: вдохновенье, страсти, хладная тишина. Они обычно и ассоциируются у нас с тем кругом смыслов, о которых говорит классическая поэзия. Это быт праздного дворянина, его отношения с друзьями и возлюбленной.

А Тютчев?

Прилив растет и быстро нас уносит
В неизмеримость темных волн.

Здесь все по-другому. Вот это слово «неизмеримость» не из лексики пушкинской поэзии. Оно слишком сложное, ученое. Оно мелькало в стихах давно, в XVIII веке, например, у Державина в оде «Бог»:

Светил возжженных миллионы
В неизмеримости текут.

Потом никто, кроме Тютчева, его не использовал, и снова оно вошло в поэзию в XX веке, у еще одного, как считается, «ученого» автора, Брюсова. Хотя здесь самое главное не его ученость, а очевидный диалог с Тютчевым:

Промчится жизни быстротечность,
За днями дни, за годом год,
И утлый челн мой примет вечность
В неизмеримость черных вод.

Дело не только в конкретных словах, но в изображении каких-то удивительных сновидческих миров. Вот еще пример из Тютчева:

Есть некий час, в ночи, всемирного молчанья,
И в оный час явлений и чудес
Живая колесница мирозданья
Открыто катится в святилище небес.

Это все тоже не похоже на современников. Почему так?

Вообще стихи никогда не существуют в вакууме. Они всегда отзываются на какие-то другие тексты, как Брюсов с тютчевской неизмеримостью — в чем-то с ними спорят, в чем-то соглашаются. Уже само по себе желание писать в рифму — это отклик на опыты предыдущих поэтов, которые писали так же. Литература — это постоянный диалог. И дело в том, что, как Брюсов разговаривает с Тютчевым, так Тютчев разговаривает с немецкими поэтами, а не с соотечественниками.

Вот отрывок из фрагмента немецкого поэта Новалиса под названием «Ученики в Саисе». С ним стихи Тютчева связывает больше невидимых ниточек, чем со всей современной русскоязычной поэзией: «Вот родник свободы, к ней влекутся наши взоры; лишь в этой незамутненной, неисчерпаемой, чарующей прозрачности явлена целость мирозданья, здесь омовенье трепетных духов, души зримы здесь все до одной, здесь можно видеть все сокровища и клады».

Новалиса и Тютчева интересуют схожие вещи: волшебным светом подсвеченный мир, поданный как то, что ты увидел во сне.

Видим ли мы все это в поэзии Фета? Нет. Фет ведет диалог со своими русскоязычными современниками, поэтому его стихи более привычны, более объяснимы в контексте русской поэзии.

Например, знаменитые стихи Фета о природе вдохновлены пейзажами в романах Тургенева. У Тургенева нет деревьев или птиц вообще, каждое явление природы обретает свое имя. Так же и у Фета взгляд на природу предельно конкретен, как будто с лупой:

Кричат перепела, трещат коростели,
Ночные бабочки взлетели,
И поздних соловьев над речкою вдали
Звучат порывистые трели.

А у Тютчева птица — это обобщенный поэтический образ:

Как птичка, с раннею зарей
Мир, пробудившись, встрепенулся…
…
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет – и не может…

А вот, насколько близки Тургенев и Фет. Можно параллельно читать пейзажные описания в романе «Накануне» и в стихотворении «Как здесь свежо под липою густою…»:

Тургенев: «Тишина полуденного зноя тяготела над сияющей и заснувшей землей… Под липой было прохладно и спокойно…»

Фет:

Как здесь свежо под липою густою —
Полдневный зной сюда не проникал.

Снова Тургенев: «Вдали, за рекой, до небосклона всё сверкало, всё горело; изредка пробегал там ветерок и дробил и усиливал сверкание; лучистый пар колебался над землей. Птиц не было слышно: они не поют в часы зноя; но кузнечики трещали повсеместно, и приятно было слушать этот горячий звук жизни, сидя в прохладе, на покое: он клонил ко сну и будил мечтания».

И снова Фет:

А там, вдали, сверкает воздух жгучий,
Колебляся, как будто дремлет он.
Так резко-сух снотворный и трескучий
Кузнечиков неугомонный звон.

Наверное, потому что Тютчев меньше встроен в отечественную поэтическую традицию, он лучше сохранился. У него в зрелых стихах почти нет банальных определений, истершихся метафор, а вот Фет гораздо хуже состарился. В его знаковых стихотворениях в обилии встречаются такие сочетания слов, которые мы сейчас не можем воспринимать иначе, как поэтические штампы. Возьмем пример наугад. Стихотворение «Весенний дождь», 1857-й год:

Две капли брызнули в стекло,
От лип душистым мёдом тянет,
И что-то к саду подошло,
По свежим листьям барабанит.

Вот, примерно в то же время в стихотворении Ивана Никитина:

Уж сколько же завтра душистого меда
Пчела моя в поле найдет!

А вот строки поэта, склонного иронизировать над всем, Саши Черного:

На закате туда мы нагрянем
И душистого меду достанем.

По настроению понятно, что автор здесь глумится над поэтической банальностью «душистого меда». У Тютчева, кстати, тоже есть «душистый мед», но в 20-х годах, на 30 лет раньше, и не в оригинальном стихотворении, а в переводе.

Они оба пишут стихотворения, то есть сравнительно короткие зарисовки в стихах по восемь—шестнадцать строк, но Фет делает много такого, чего Тютчев не делает. Например, у него есть поэмы: «Сабина», «Две липки», «Студент». Поэма не только длиннее стихотворения. Поэма — это еще и рассказанная история. У Тютчева мы такого не увидим.

И Тютчев, и Фет писали стихи о любви. Как же без них? Но только любовь у них разная. Вот Фет:

Что душа всё так же счастью
И тебе служить готова;

Что это за «служить»? У Фета любовь по природе похожа на религию, поэтому и служба здесь — это что-то родственное священнодействию в храме. Здесь Фет ведет диалог с итальянцем Петраркой и с его поэтическими последователями. У Тютчева любовь совсем другая — это разрушительная сила, приносящая несчастья.

Тютчев афористичен. Он отточил это умение, много лет упражняясь в салонном красноречии: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется», «Тебя ж, как первую любовь, России сердце не забудет» (это о Пушкине). Наконец, всем известная строчка, которую Набоков переделал в «Мы слизь, реченное есть ложь». У Фета есть разошедшиеся на цитаты стихи, как «Я пришел к тебе с приветом», но это не афоризмы.

Нам со школы рассказывают, что Тютчев великий поэт, поэтому мы не можем быть беспристрастны. Но то, что поэтическая сила стихов Тютчева существует отдельно от его репутации, подтверждает вот какой эпизод. Исландская певица Бьорк, услышав стихотворение «Люблю глаза твои, мой друг» в фильме Тарковского, увлеклась этим текстом, и написала для него музыку. Получилась песня «The Dull Flame of Desire», то есть тютчевское «тусклый огнь желанья».

Итак, финальная цитата:

На этом все. Не путайте Тютчева и Фета. Не забудьте поставить лайк подкасту на той платформе, на которой вы его слушаете. А еще посмотрите на галерею нейросетевых иллюстраций к стихам Тютчева, там есть и завораживающая картинка к стихотворению «Близнецы». Ну и напоминаем, что «Некраткие содержания» это не только подкаст, но и канал в телеграме и сообщество в ВК.

Ссылки

На главную